Парадокс жизни — только когда все на определенном уровне хорошо, можно осознать на сколько же все в целом плохо. Пирамида Маслоу, черт побери.
Когда понимаешь, что надо что-то делать, потому что денег осталось на два дня — тебе глубоко плевать на самоактуализацию с рефлексией. Но как только еле-еле дотягиваешь до среднего уровня и начинается размеренная, спокойная жизнь — так застрелиться хочется с тоски и безысходности.
Бутылка рома, Маилс Дэвис, треск огня.
Альбом потертых пожелтевших фотографий.
Скопление воспоминаний для меня,
Еще мгновение и это просто трафик.
Так скоротечна жизнь, что только в голове
Моей останутся обрывки биографий.
В Мадриде, Лондоне, Париже и Москве
Слова любви, признаний, тостов, эпитафий.
И я внутри себя смогу опять прожить
Событий жизни синусоидальный график.
Смогу опять дружить, смогу опять любить,
Пока реальность мне не скажет грозно Хватит.
На сердце года три зима и блюз.
Какой к хуям глинтвейн? Горит абсент.
И если жизнь — театр — явно ТЮЗ.
Фальшивостью игры пестрит момент.
И знает каждый взрослый — это блеф.
Картонность масок, ботекс, силикон.
Притворно всё, от шлюх до королев,
И только дети верят в этот сон.
Сам выхожу на сцену и молюсь,
Чтоб не увидеть зал, пусть слепит свет.
Я столько раз продался, что боюсь,
Взглянуть в глаза ребенку малых лет.
Текила, пляж, вода, Майами,
Лимон, мулатка, пот и зной.
Не надо соли, мы телами,
Вполне управимся с тобой.
Язык, плечо, текилы рюмка,
Лимон, целуемся, жара.
One-way билет, пустая сумка,
Безумств и глупостей пора.
Доверие говорите? Есть у меня одна история про доверие.
Когда нам было лет по восемнадцать один мой товарищ познакомился с девушкой чуть старше нас (предположительно, года на два, а как было на самом деле, никто не знал, потому что спрашивать такое неприлично, а заглянуть к ней в паспорт так ни разу и не удалось). Звали её Оля и она была прекрасна вся. Много говорила о доверии в отношениях, честности и прочих несомненно важных вещах. Дни напролет они проводили вместе, а когда этого не удавалось, то переписывались в аське (да-да, в аське) и болтали по телефону.
А в городе моем, смеркалось и темнело.
Я вышел погулять — вечерний променад.
Вчерашний «Хайнекен» просился вон из тела,
Округу оглашал — знакомый русский мат.
Все вроде как всегда: асфальт, тоска и сырость.
Давно забыл как жить, стабильность проглотив.
Свободу променяв, на взрослость — я же вырос.
И чувства променяв, на денежный мотив.
Но помню я о том, как сквозь асфальт пробилась,
Из семечка на свет, что так необходим —
Береза, победив, ненастья и немилость.
Мне о мечте напомнит,
листочек цвета «грин».
Их свет долетает до нас до сих пор,
Горланят приемники в окнах квартир.
Их ставят и ставят по новой в эфир,
И снова и снова про них разговор.
И прав был, наверное, Летов Егор,
Что пел без иронии и прочих “сатир”,
Два выбора есть у нас до сих пор,
Если всерьез воспринимать этот мир.
...
Курт Кобейн, Сид Вишез, Витя Цой,
Моррисон, Бадди Холли и Джоплин
Башлачев, Науменко, Хой
Твои сгоревшие звезды.
Так уж получилось, что я, за свою пока недолгую, но, местами, весьма бурную жизнь написал текста больше, чем большинство моих сверстников за эту же самую жизнь успело прочесть. Блоги, статьи, сценарии, тексты для сайтов, рассказы, стихи, обзоры – чего я только не писал.
друзья пришел я выбрать бога
чтоб перед ним потом смиреть
все выйдете а я их буду
смотреть
вот этот вроде бы веселый
а тот красиво говорит
а третий вовсе в колеснице
горит
кого же выбрать я не знаю
зачем вообще их выбирать
а потому что дали тему
писать
ну ладно выберу тогда я
летающего монстра блин
ну тот который макаронный
Раминь
Когда фламинго станет уткой,
Рассветом сменится закат —
Тогда вторичность станет жуткой.
Постмодернизм целуя в зад,
В искусство лезут все подряд,
Героем станет даже гад.
Какая скука.
И я б расстрелу был бы рад,
Чтоб проредить наш славный ряд,
Что на поэтов столь богат.
Такая штука.
И вот расстрел, глаза горят,
В меня летит шальной снаряд —
Я для поэтов слабоват.
Какая сука?